«Любовь к родному краю, знание его истории - основа, на которой и может существовать рост духовной культуры всего общества. Краеведение должно стать обязательным предметом в каждой школе».
Академик, Д.С. Лихачев
Случилось так, что вначале лета 1973 года в Башкирский Областной совет по туризму и экскурсиям поступило письмо от известного кинорежиссера и оператора, народного артиста РСФСР, основателя телевизионного Клуба кинопутешественников Владимира Адольфовича Шнейдерова.
В нем он сообщал, что на следующее лето намерен приехать к нам в республику для съемки документального кинофильма о всемирно известной пещере Шульган-таш (Каповой) и красотах реки Белой.
Просил, подыскать ему кандидатуру грамотного туриста, который бы знал Белую и пещеру, владел фотографией и имел представления о требованиях, предъявляемых к производству документального кино. Выбор пал на меня.
Дело в том, что тот год был для меня особый: я экстерном окончил географический факультет Башгосуниверситета, выполнил норматив мастера спорта по туризму, а мой кинофильм «Башкирия - страна яшм» стал дипломантом Всесоюзного конкурса любительских кинофильмов, проводимого Министерством народного образования СССР в рамках Всесоюзной туристско-краеведческой экспедиции пионеров и школьников «Моя Родина_СССР». Этот кинофильм поделил первое место с другим кинофильмом, снятым киностудией Ленинградского Дома пионеров и школьников.
К тому же в 1964 году, когда я работал старшим инструктором на Уфимской турбазе «Здоровье», то имел непосредственное участие в подготовке археологической экспедиции по исследованию пещеры Шульган-таш. Возглавлял ту экспедицию Отто Николаевич Бадер - профессор, доктор исторических наук, человек с мировым авторитетом в области археологии. Именно он и должен был возглавить научную работу предстоящей в 1974 году новой археологической экспедиции.
Моя кандидатура представленная Областным советом по туризму и экскурсиям была одобрена В.А.Шнейдоровым и включена в состав съемочной группы. Я был несказанно рад - мне воочию предстояло познакомиться с творческой работой великого мастера кино!
Все шло - «как по маслу». Была куплена полупрофессиональная кинокамера «Красногорск-3», кинопленка «Орвохром», что в то время было сделать чрезвычайно трудно. Стали готовиться и мои помощники - туристы старших классов. Наступал новый 1974 год - год томительного ожидания киносъемки.
Последняя предновогодняя телепередача Клуба путешественников, с добрыми пожеланиями счастья, здоровья и творческих успехов, переданные всем слушателям Клуба Владимиром Адольфовичем Шнейдеровым, мы с ребятами откровенно приняли и в свой адрес. Но, увы, через несколько дней после этой передачи, в самом начале января 1974 года, В.А.Шнейдерова не стало. Ушел из жизни великий Человек, великий кинодраматург-путешественник, оставивший о себе светлую память своими творениями - документальными кинолентами, рассказывающими о многочисленных, порою почти неизвестных, уголках нашей Родины и земного шара.
В связи с кончиной В.А.Шнейдерова был переигран и урезан сценарий будущего кинофильма. Рассказ о реке Белой и ее красотах вставлен лишь эпизодически. В результате переписки с киностудией Центрнаучфильма выяснилось, что основное внимание предстоящей киносъемки будет уделено непосредственно наскальным рисункам пещеры Шульган-таш, истории их открытия, формированию ее полостей и натечных образований, уничтожаемых «варварами от туризма». Мои услуги как проводника по реке Белой отпали. Сроки съемок сохранялись те же - июнь 1974 г. Новым режиссером фильма был назначен А.Соколов, работник Свердловской киностудии документальных фильмов. Обеспечивать подготовительные работы и безопасность экспедиции взялись спелеологи города Свердловска.
Несмотря на это, мы с ребятами с нетерпением стали ждать июнь месяц, в надежде, хоть краешком глаза, увидеть в свете юпитеров манящую полость пещеры с рисунками первобытных людей. Время шло...
В туристскую «Мекку», село Старосубханкулово, обычно называемое Бурзян, мы прилетели на самолете, и сразу попали на праздник сабантуй, народный праздник плуга.
Сабантуйная поляна жила своей кипучей жизнью: ржали кони, вырывая из рук наездников узду, слышались ободряющие, старающиеся перекричать друг друга, голоса болельщиков национальной борьбы куреш. Болельщики, что есть сил, подбадривали схватившихся на поясах борцов, а те, чувствуя поддержку жителей своего аула, своей деревни, старались изловчиться, оторвать соперника от постеленного под ноги ковра и бросить его наземь.
У башкир сабантуй это не просто праздник окончания посевных работ. Его значение значительно шире, на нем встречаются родственники, друзья, в самом широком понимании этого слова. Здесь состязаются в удали, силе, сноровке, юморе. Я много раз бывал на разных сабантуях. Видел как в тазу, доверху залитым кислым молоком, чуть ли не по уши, погружая в него лицо, вылавливали брошенную в таз монету на вид солидные люди. Как валились с хохоту зрители, наблюдавшие бег в мешках или бег по лугу людей с ложками во рту, на которых лежали сырые куриные яйца.
На Бурзянских сабантуях меня, как и всех присутствующих, поражала ловкость мужчины средних лет, который ежегодно доставлял удовольствие всем присутствующим в лазании по гибкому, тщательно обработанному 12-ти метровому шесту, на верху которого был закреплен приз. Обычно это были сапоги или что-то более дорогое. Мужчина терпеливо ждал своего часа, с усмешкой поглядывая на попытки молодых джигитов или сорванцов-мальчишек, пытавшихся добраться до заветного приза.
После того, как очередная их попытка заканчивалась неудачей, он невозмутимо, с достоинством, поглядывал на зрителей, ожидая их поддержки. Наконец, приходил и его черед. Он скидывал на землю верхнюю одежду, снимал и ставил рядом с одеждой обувь и, босиком, оставаясь в одних спортивных брюках, подходил к злополучному для всех шесту. Ухватившись за его нижнюю часть, он легко перевертывался вниз головой и «выкидывал трюк» - поднимался вверх ногами до самой макушки шеста, брал там закрепленный приз и также, вниз головой, под восторженные приветствия зрителей, возвращался на землю. Его загорелое мускулистое тело играло мышцами, натренированными не в городских спортзалах, а в повседневной крестьянской работе. На его выступление, а иначе это и не назовешь, стекался народ почти со всей сабантуйной поляны. В то лето 1974 года все было так же, как и прежде.
Среди хаоса звуков гуляющего люда и разноцветья головных платков женщин, толкующих меж собой по краям поляны, ходил явно приезжий человек. Одет он был в свободный парусиновый костюм. На голове, как говорят к лицу, была одета легкая, похожая на соломенную, шляпа. Небольшие, аккуратно подстриженные усы и «профессорская» бородка, завершали его интеллигентный облик.
Он ходил не спеша, от одной группы людей к другой, явно выискивая кого-то. Иногда останавливался и, здороваясь, приподнимал в знак приветствия шляпу. Было видно, что его здесь знают. Внимательней вглядевшись в этого человека, я узнал в нем старого знакомого - Отто Николаевича Бадера - того профессора, с которым свела меня судьба десять лет назад на турбазе «Здоровье». Я поспешил к нему на встречу, пробираясь среди снующих по поляне людей.
Подошел, поздоровался и представился, напомнив ему наши совместные хлопоты, связанные с той далекой экспедицией. Оказалось, что он помнит меня. Помнит и Юрия Курочкина - заведующего краеведческим отделом журнала «Уральский следопыт», наградившего нас фирменным значком журнала в виде весело шагающего ребенка-туристенка с большим рюкзаком за спиной. Не обошлось и без воспоминаний трагедии, связанной с гибелью в той экспедиции моего товарища Валерия Насонова. О причинах, связанных с этой трагедией я расскажу чуть позже.
Отто Николаевич сообщил, что съемки фильма под названием «Жемчужина Урала» уже начались. Руководит съемкой режиссер А.Соколов. Сам же он здесь, в Бурзяне, по делу. Надо решить с местным начальством ряд неотложных вопросов, связанным с экспедицией.
- Где тут найдешь начальство? - глядя на людской «водоворот», развел он руками. Я собрал своих ребят, попросил разыскать и сообщить нам - где сейчас находится районное начальство. Ребята разбежались в разные стороны. Мы в ожидании ответа спрятались от палящего солнца под кроной дерева на лесной опушке.
Вспомнили добрым словом так скоропостижно скончавшегося В.А.Шнейдерова, великого правдолюба природы, других людей, с которыми мы оба были знакомы.
Вскоре прибежали мальчишки, а вслед за ними пришло и начальство. Мы попрощались с О.Н.Бадером, пообещав через два дня приплыть к пещере и, при необходимости, помочь, чем можем его экспедиции. На том и разошлись.
Слово - не воробей. Дал - держи. Это сейчас у туристов прекрасный выбор плавсредств: катамараны, надувные плоты-понтоны, рафты и многое другое. В то же время туристы-водники в основном сплавлялись на деревянных плотах или плотах, сооруженных из автомобильных камер. У нас был именно такой «камерный» плот. Скорость у него была не велика и равнялась скорости течения реки. Чтобы проплыть на нем 50 км за два дня, пришлось нам раньше вставать и допоздна упираться шестами в осклизлые панцири придонных камней реки Белой. Как бы то ни было поздно вечером, на вторые сутки, мы причалили к левобережной отмели, что находится несколько ниже устья реки Шульган, напротив входа в пещеру Космонавтов. Лагерь же археологической экспедиции располагался неподалеку от нас, на правобережной поляне, метрах в 150 от входа в пещеру Шульган-таш.
Почему же, несмотря на принятые меры по охране этого уникального, всемирно значимого археологического памятника, не удалось должным образом сохранить от вандалов-туристов то, что оставлено нам людьми каменного века. То, что хранит пещера долгие годы, не менее 15 тысяч лет? Ответ довольно прост.
Во-первых, отсутствие у многих ее посетителей элементарных знаний значимости этих рукотворных творений, а, следовательно, отсутствие ответственности за содеянное. Во-вторых, элементарное хвастовство перед такими же, как они сами, «горе-путешественниками», в демонстрации вынесенных уникальных «даров» оскверненной ими пещеры, как память о ее посещении.
Очень образно охарактеризовал любителей оставлять свои автографы на скалах и стенах пещер мой друг, известный писатель, и целитель-травник Рим Ахмедов.
«Действия нынешних варваров, везущих за сотни километров банку с краской, чтобы оставить в девственно чистых местах метки о своем пребывании, можно объяснить только непомерной самовлюбленностью и эгоцентризмом, где поглубже, в основе подсознания, лежит собственный инстинкт стяжателя: все ничейное - мое, если не смогу забрать - испохаблю. Такие люди в чем-то похожи на спущенных с поводка собак, которые тоже, в силу звериного инстинкта, хозяйски «метят» углы домов, столбы, деревья». Пожалуй, точнее и образней, чем сказал писатель, трудно высказаться
В-третьих, и не менее важной причиной незаконного проникновения в эту знаменитую пещеру является то, что она охраняется лишь в светлое время суток, то есть в рабочее время охранников. Но тем, кто заранее готовится к ее посещению и осмысленному осквернению, совершенно неважно, в какое время суток туда попасть. Вот они, как воры, и проникают в нее ночью, когда там нет охраны. Все попытки, каким-то образом закрыть доступ непрошеным «гостям», долгие годы терпит фиаско. И сейчас ученым, вместо использования своего интеллекта по прямому назначению, приходится отмывать, реставрировать, соскабливать отметины, оставленные передними конечностями «пришельцев», именующих себя дикими туристами.
Действительно, почему бы не ночью? Ведь в пещерах всегда непроглядная темень. Днем же спи, набирайся сил на очередную варварскую вылазку.
Ко мне, как к действительному члену Русского географического общества, обратилась администрация заповедника Шульган-таш с просьбой дать официальное заключение на предложение одной научной организации, «ратующей» за сохранность этого памятника природы всемирного значения. Охрану ее они решили осуществить своим способом - соорудить бетонную стену, перекрывающую доступ к входу у начала подъема в Зал Рисунков. Естественно, я дал отрицательное заключение, так как это не выход из положения, к тому же предложенный проект «берлинской стены», как я ее назвал, изменил бы и микроклимат пещеры. Были и другие проекты спасения пещеры.
... Под лучами солнца безоблачного неба высвечивались склоны горы Шульган-таш, круто опускающиеся к реке Белой. Эта гора имеет и другое народное название - Сарык-Ускан, что означает «Овца провалилась». Это название гора получила давным-давно, когда, как говорят в народе, там, на ее верху, в глубокую трещину-лаз, провалилась овца. Якобы именно по этому ходу-лазу и пробирались в глубь пещеры древние художники каменного века, одетые не то в шкуры, водившихся в этих местах шерстистых носорогов, не то в шкуры медведей, водившихся в то время, да и ныне тоже, в здешних лесах.
В пещерах, входы которых - как глубокие оспины разбросанными на челе окружающих гор, водились и саблезубые тигры и пещерные медведи, остатки которых до сих пор встречаются в некоторых пещерах Южного Урала.
Поутру мы с ребятами на плоту переплыли реку. Экспедиционный лагерь жил своей размеренной жизнью. Молодые спелеологи, студенты Свердловского университета, уже заканчивали тянуть наверх, в Зал Рисунков, очередной осветительный кабель. Он толстым, неприподъемным жгутом, словной оживший змей, стерегущий покой пещеры, уходил вверх, поднимаясь на высоту 40 метров к месту предстоящей киносъемке.
Изредка он высвечивался налобными фонарями спелеологов, и тогда были видны края узкого пещерного хода - осклизлого, покрытого вековыми натеками растворенного известняка. Порою кабель вздрагивал, изгибался словно живой, и тогда сверху доносились голоса, просившие помочь протащить его выше, еще на метр-другой.
Кабель длиною в 300 метров тянулся вверх от передвижной электростанции, установленной на базе трехосного вездехода ЗИЛ-130. Эта большая автомашина каким-то чудом, заехала в саму пещеру. Она, словно игрушка, беззвучно стояла под ее высоченными сводами, на краю Голубого озера, с вытекающей из него речкой Шульган, Она как бы предвкушала предстоящую работу ученых, предвещая им ее историческое значение. Так оно и случилось. Ребята-спелеологи и «киношники» «окрестили» машину мудреным, понятным лишь им, именем - «лихтваген».
Подошел режиссер А.Соколов. Поинтересовался, кто я и что здесь делаю? Пришлось представиться и объяснить причину моего появления на этой «съемочной площадке». Попросил у него разрешения посмотреть мне и моим ученикам, как выглядит пещера при ярком, «киношном» освещении и, если можно, поприсутствовать при проведении киносъемки. Он разрешил, но предупредил, чтобы не мешали его рабочей группе. От моего предложения помочь он не отказался, но сказал, что все уже практически готово к съемке и, если возможно, пусть ребята помогут подтащить наверх оставшийся осветительный кабель. Ребята поспешили к нему, продолжающему делать последние движения к цели - мощным осветительным прожекторам, установленными в самом главном зале пещеры, Зале Рисунков.
Отто Николаевич был там. Он, нагнувшись, стоял в оранжевой каске, с закрепленным на ней налобным фонарем и подсвечивал себе другим, карманным фонариком, направляя свет на небольшой рабочий участок стены. Стоял он напротив хода, идущего в этот зал снизу, со стороны главного входа в пещеру. Именно на этой стене и были обнаружены изображения наскальных рисунков мамонтов и носорогов, сделанных человеком времен палеолита - каменного века, 15 тысяч лет тому назад.
Профессор внимательно и аккуратно, как бы лаская изображения мягкой кисточкой и ватным тампоном, кудесничал над ними. Как оказалось впоследствии, - придавал им более четкий вид для наилучшей цветопередачи их изображения на кинопленке. Свет в зале был не ярким, и я вначале удивился, как при таком слабом освещении можно проводить киносъемку. Прояснилось все чуть позже.
Мы с ребятами стояли вблизи входа в зал и озирались по сторонам. Я то - был здесь уже не в первый раз, хотя весь громадный зал рисунков целиком, увидал впервые.
Мимо нас ходили осветители, устанавливали огромные, диаметром около метра, почти что плоские, с небольшим отражающим углублением, прожектора.
О.Н. Бадер продолжал работать, не обращая ни на кого внимания. Я не стал подходить к нему, зная его решительный характер. Другие, даже присутствующие коллеги археологи, стояли в стороне от него и о чем-то беседовали. Каждый был занят своим делом.
Мне была непонятна некоторая нервозность осветителей, уже установивших свет в указанных А.Соколовым и главным оператором местах. Все как будто чего-то ждали и одновременно побаивались. Это оказалось действительно так.
Дело в том, что электростанция, подававшая сюда, за 300 метров от нее, выработанный постоянный ток, должна была обеспечить освещение напряжением в 220 вольт. Согласно физическим законам часть подаваемой энергии, из-за большой протяженности кабеля, обязательно должна была «стечь». Вот этого явления и боялись все: и техники-осветители, и операторы и, главным образом, сам режиссер. Ведь именно ему отвечать за качество отснятого кинофильма. Если только напряжение в кабеле упадет то, как следствие, естественная цветопередача изменится, появится больше пурпурного цвета, уменьшится контрастность снимаемых объектов.
Мы не слышали, каким образом режиссером была дана команда - «Свет!». Но вдруг, в мгновение ока, яркий, почти солнечный свет, залил все пространство огромного Зала Рисунков.
Свет проникал всюду: и в расселины высоченного потолка пещеры, высвечивая там неровные, будто расколотые своды, и в выступы стен, с прятанными в них натечными образованиями. Лишь за нами, стоящими позади ослепительных прожекторов, стоял как бы полумрак. Но и это было обманчиво, просто так выражался контраст освещения пещеры.
Такого зрелища пещера не видела более 300 тысяч лет - со дня своего геологического происхождения!
В кинофильмах, снятых на цветную пленку, пещеры всегда выглядят краше. Как правило, этому помогает дополнительное цветовое освещение, дающее нужную для зрителя цветовую гамму. Мы же увидели пещеру Шульган-таш не в подкрашенном, а в естественном, целомудренном виде. Она оказалась однообразно серой, местами закопченной, но, тем не менее, грандиозной. Я спешно стал устанавливать киноштатив, настраивать свою кинокамеру и фотоаппарат, памятуя о просьбе режиссера не мешать им. Пришлось с этой, не вполне удобной точки снимать и фотографировать залитую светом пещеру.
Вдруг раздался взрыв. Все повернулись в сторону звука. Оказалось, что лопнула осветительная лампа мощностью в 1 киловат. В то время для освещения использовались большие, так называемые перекальные лампы с обычной вольфрамовой нитью в ее центре, а не тонкие, пальчиковые, как ныне, наполненные инертным газом. Капля воды, упавшая с потолка пещеры на раскаленную оболочку колбы осветительной лампы, вызвала ее взрыв. Вскоре ослепительный свет потух и, несмотря на блеснувшие, как зрачки загнанного волка, блеклые пятнышки карманных фонарей, пещера «потухла», и вновь воцарилось молчание.
- Ну, вот, опять наш «лихтваген» на отдых пошел, - уныло заговорили осветители, усаживаясь на пустые ящики из под осветительных ламп.
Оказывается, электростанция работала в определенном режиме. Требуя через каждые полтора-два часа своей работы, для охлаждения генератора, перерыв. Так, с определенными промежутками и работали - и «киношники», и ученые археологи.
Как потом оказалось, именно перед такими вынужденными отключениями, учеными были проведены открытия новых рисунков и не только в главном Зале Рисунков, но и на первом этаже пещеры.
Вообще, когда идешь по пещере, то кажется, что на тебя давят со всех сторон темнота и идеальная тишина. Что стены ее со всем рядом, а если поднимешь руку то упрешься головой в ее потолок. На самом же деле все иначе. Попав в этот огромный Зал Рисунков, убеждаешься, что до стен пещеры очень, очень далеко - более 10 метров, а до ее потолка луч света от вашего фонарика едва ли доберется.
Часто в походах, посещая пещеры, я предлагал ребятам ощутить на себе психологическое воздействие их абсолютной тишины и темноты. Для этого я заранее договаривался с идущими вместе ребятами, которые освещали нам путь и, зайдя вглубь пещеры, подавал им условный знак. Ребята выключали свои фонари, отступали от группы на некоторое расстояние и молча замирали там, ожидая очередной моей команды. Как правило, минуты через 3, первыми не выдерживали девочки - просили откликнуться и включить свет. Не получив ответа они заверяли, что все поняли, действительно они чувствуют дискомфорт. После таких утверждений проходило еще около минуты, и я давал знак включить свет. Вздох радостного облегчения проносился над сводами пещеры.
Рядом с экспедицией О.Н. Бадера мы пробыли несколько дней. Оказалось, что электростанцию в пещеру затащили два спаренных бульдозера С-100. Проблему ее доставки помог решить мой товарищ - в то время директор заповедника «Шульган-таш» (тогда имевшего статус филиала Башгосзаповедника) Ильгам Игтисамов. Мы учились вместе с ним на лесохозяйственном факультете Башсельхозинстута. И сейчас, при нашей встрече он рассказал, что эта работа заняла несколько дней. Пришлось проверять и готовить броды через Белую, выравнивать площадки, тащить сцепом тракторов эту электростанцию, проводить другую работу. Но теперь, слава богу, все позади. Съемки идут полным ходом.
А экспедиция О.Н. Бадера начинала выдавать «на гора» одно открытие за другим. И все это благодаря прекрасному освещению, позволившему обнаружить целые группы ранее неизвестных рисунков.
Кинооператоры занимались своим делом - проводили двойную съемку пещерных рисунков: вначале снимали их до расчистки, а затем после нее. В киносъемке существует правило: длительность статичного, т.е. неподвижного кадра, должна продолжаться не более 4-5 секунд. Именно это время дает возможность зрителю визуально осознать увиденное на экране и, как говорится, выстроить зрительный ряд. Поэтому кадры снимаемого фильма строились с крупными планами движущихся рук, глаз. Фрагментов ранее выявленных древних рисунков, исполненных первобытными художниками красной охрой, замешанной на животном клее. Работа велась основательно, благо мощный свет осветительных приборов позволял это сделать. И вдруг тишину «павильона» разорвал крик: «Это не носорог, это бизон!». Произошло открытие изображения четвертого по счету животного, «обитающего» в этой «пещерной картинной галереи».
Дело в том, что до этого момента в Зале Рисунков были обнаружены рисунки лишь трех животных - мамонта, лошади и носорога. Теперь же появился бизон - классический персонаж палеолитической живописи. Именно с изображения этого животного, найденного почти сто лет тому назад археологом-любителем Марселино Саутуола на стенах пещеры Альтамира, расположенной в Северной Испании, начались научные изыскания им подобных, в других пещерах различных районов мира. Это событие произошло во время его посещения пещеры Альтамира вместе со своей дочкой. Пока отец раскапывал пол пещеры, шестилетняя Мария увидела в свете факела на потолке красные фигуры бизонов. «Папа, смотри, быки!»,- закричала удивленная девочка. Именно с этого момента начались открытия самых древних на Земле рисунков, сделанных когда-либо человеком. Правда, в Перу, впустыне Наска, летчиками с воздуха было открыто гигантское изображение рисунка какой то птицы, размером более 300 метров. Перуанским врачом Камбреро собрана огромная коллекция из 11 тысяч камней, с выгравированными на их поверхности различными рисунками. По его утверждению возраст их определяется в 65 миллионов лет. Многие из них имеют медицинскую тематику. И, как предполагает доктор Кабреро, жизнь на нашу планету занесена из космоса, с планеты Плеяд.
Наскальные рисунки встречаются и на скалах нагорья Ахаггар, почти в центре пустыни Сахара, и на засушливых просторах Австралии, других местах. Рисунков, оставленных человеком каменного века и достоверно индицифированных по времени их происхождения, на нашей планете не так уж много. Поэтому так велико значение каждого из них, к тому же найденного археологом, чье имя не вызывает сомнений у мировой научной общественности.
18 декабря 1994 года три друга, бродившие в горах юго-западной Франции наткнулись на небольшое отверстие пещеры в склоне горы. Они последовали по нему, и он привел их в длинную пещеру. На стенах ее друзья обнаружили наскальную живопись с изображениями давно вымерших существ. Все они были запечатлены в динамичных естественных позах. Как оказалось впоследствии, эта обнаруженная ими пещера Шове является самой древней хранительницей «пещерного зодчества» и ей насчитывается более 30 тысяч лет. При дальнейшем ее исследовании были найдены следы совершения ритуалов. На полу пещеры, под слоем нетронутой более 25 тысяч лет пыли, ученые обнаружили следы древних танцев. В другом месте пещеры возвышалась каменная глыба с водруженным на нее черепом медведя. Вполне возможно, что здесь было место поклонения своим богам. Там же был обнаружен рисунок получеловека-полубизона. Вероятно, что он мог служить религиозным атрибутом, при совершении древними людьми своих обрядов, так же как и в других пещерах, обнаруженных во Франции. Но можно предположить, что эта пещера Шове была местом шаманства, с их обрядами.
В далеком 1958 году, на Алтае, судьба свела меня с шаманом. Он произвел на меня самое благоприятное впечатление. Его знания психологии человека, применение лекарственных трав, с одновременным мощным воздействием его биополя, в кратчайшие сроки (в течение суток), позволили полностью заживить рану на руке моего друга, кстати, врача по образованию.
... На следующий день археологи О.Н. Бадера обнаружили под свежим слоем грязи, оставленной современными «неандертальцами» на крупном рисунке мамонта, еще одного бизона. Он был меньших размеров и «приютился» чуть ниже своего собрата. Интересно и то, что всего в пещере было обнаружено уже восемь рисунков мамонтов. Последние три выявились только благодаря мощным юпитерам, превратившим кромешную тьму в светлый, «солнечный» день. По заключению Отто Николаевича обнаруженная небольшая фигурка мамонта является самой маленькой из всех ранее уже известных. И что она находится в нижнем ярусе пещерных рисунков. Вероятно, самых древних изображений во всей пещере Шульган-таш.
- Раз пошли открытия, - сказал он, - то добавлю, что мне удалось по пятнышкам на первом этаже, собрать рисунок. В это трудно поверить, но там изображена лошадь, которую, я обвел углем. Теперь ни каких сомнений: рисунки животных на «втором этаже» и условные фигуры на первом нанесены на стены примерно в одно время.
Оказалось, в эти дни О.Н. Бадеру исполняется семьдесят лет, но он, из-за такого научного везения остается здесь.
- Ни одному юбиляру еще не дарили мамонтов. Как я могу отказаться от такого дара? - весело пошутил он.
Киноэкспедиция оказала неоценимую услугу археологической науке, позволила вырвать из далеких времен те сведения, которым, может быть, иначе суждено было бы остаться за пределами нашего знания.
Снимая интерьеры «первого этажа» пещеры, она обнаружила еще три новых изображения: большое расплывчатое красное пятно и два четких условных рисунка в виде перевернутых трапеций. На той же стене удалось распознать форму еще одного большого и смутного изображения. Оно оказалось условным знаком крупного масштаба и сложного очертания. Отто Николаевич уехал «со съемочной площадки» по неотложным делам, а «киношники» выявили еще ряд интересных рисованных объектов, которые О.Н. Бадер стал исследовать на следующее лето.
Там, где они выявили смутное изображение, было обнаружено красное пятнышко размером с копеечную монету. Когда же стали его очищать, то выявилась композиция из двух ярко-красных мамонтов и двух условных знаков.
Первый мамонт имеет мягкие очертания, чуть меньше размером, чем второй. Следом за первым идет мохнатый поджарый слон на длинных ногах. Был сделан вывод, что впереди идет самка, ее сопровождает самец. Схематические знаки, что расположены выше и ниже изображений животных, по всей вероятности, можно считать символами пола и размножения. На нижнем этаже были известны только схематические рисунки, сейчас к ним прибавились еще четыре изображения животных вперемежку с новыми условными знаками. Окончательно развеялось сомнение в том, что реалистические и условные изображения представляют собой единое целое, задуманное именно так их авторами.
Отто Николаевич Бадер оставил после себя значительный след в археологии. Рисунки в пещере Шульган-таш называемой Каповой, из-за обилия в ней различных по форме и размеру натечных образований, а также водной капели на ее потолке, называют еще и Каповой. Впервые так ее назвал известный русский ученый Петр Иванович Рычков, который в 1760 году первым произвел ее описание.
Как пишет Р. Краснова, в своем очерке «Лошадь Рюмина», в 20-30 годы, теперь уже прошлого столетия, в пещере Шульган-таш работал профессор-геолог Георгий Васильевич Вахрушев. Им были обнаружены древние предметы, в том числе гравированные деревянные доски. Часть их ученый оставил на месте, а другую передал в фонды краеведческого музея, где они впоследствии исчезли.
Первый рисунок, найденный здесь в 1959 году Александром Васильевичем Рюминым, вошел в историю мировой науки как «Лошадь Рюмина». После своей находки А.В.Рюмин сделал в Институте археологии АН СССР доклад, который разрушил сложившийся стереотип, так называемой концепции Франко-Контабрийской области, утверждавшей, что такие рисунки, возможно, встретить лишь в пещерах на границе Испании и Франции.
Отто Николаевич Бадер умер в 1978 году. За свою жизнь он провел более двухсот научных экспедиций. Ходил по совершенно безлюдным местам в поисках следов палеолита и бронзы, проводил раскопки силами сотен студентов и научных работников. Поэтому, как только стало известно об открытии в пещере Шульган-таш наскальных рисунков, он первым из ученых-археологов прибыл в нее. Начиная с 1960 года, им проведено ряд исследований этих рисунков и сделано сенсационное сообщение для всей мировой общественности о принадлежности их ко времени палеолита, к жизни людей каменного века.
Сюда в 1982 году по инициативе академика Бориса Рыбакова была организована постоянно действующая комплексная Южно-Уральская экспедиция. Ее возглавил молодой ленинградский ученый Вячеслав Евгеньевич Щелинский, который нашел в пещере Шульган-таш культурный слой того времени, когда создавались эти рисунки. Стоянка была особая. В этом месте был обнаружен толстый слой древнего угля, оставленного большими кострами. Возможно, что здесь совершались какие-то обряды.
В фольклоре всех народов, населяющих Южный Урал, сохранилась память об этой пещере, как о святыне, а в легендах башкир она являлась конюшней мифического, прославленного своими деяниями, коня Акбузата. В настоящее время Всероссийским геологическим институтом Санкт-Петербурга, Государственным Эрмитажем и Главным управлением государственной охраны и использования недвижимых объектов культурного наследия при Министерстве культуры и национальной политике РБ, разработана совместная программа по спасению шедевров, к которым отнесена и наша, непростительно поруганная «горе-туристами», пещера Шульган-таш.
В 1999 году в городе Екатеринбурге проходил Второй Всемирный форум ЮНЕСКО ООН. Самыми большими по численности делегациями форума были представители Японии (более 60 человек) и наша, башкирская.
Интересного и занимательного на форуме было много. Например, представители ряда стран Африки были удивлены тем, что здесь, в России есть радио и телевидение. Что люди живут в комфортабельных условиях. Пожалуй, именно этим высказываниям больших, вечно улыбающихся людей с необъяснимо черной кожей, мы были не менее удивлены о их отдаленных знаниях о нас, о жителях Урала, о России, наконец.
Мой доклад о экологическом мониторинге ряда памятников природы, который ведется мною с детьми на протяжении многих десятков лет по одной и той же системе, вызвал особый интерес у японцев. Когда же я затронул проблему их охраны, упомянув и том числе и пещеру Шульган-Таш (Капову), на меня посыпались вопросы. Отвечая на них я, как истинный патриот, естественно рассказал о значимости этой пешеры для мировой культуры. Вот тут-то японцы и взяли меня в оборот. Расскажи, да расскажи, а затем и вообще «приперли» четким предложением - организовать в нее экскурсию, желательно сразу же после форума. Не дай-то бог кому ни будь в тот момент оказаться на моем месте! Упаси бог!
Дело в том, что, несмотря на ее действительно реальную значимость, она в те годы была совершенно не готова к посещению. Вход в нее мог осуществляться лишь в резиновых сапогах. Подъем на второй этаж шел по осклизлой железной лестнице и тому подобные условия, ожидали бы японцев - образцово-показательных людей, боготворящих матушку-природу во всех ее проявлениях. Одним словом, крутился я перед ними - «как уж на сковородке», доказывая несвоевременность предложенной экскурсии. Кое-как отбился. Сейчас дело по благоустройству и приему посетителей сдвинулось с места. Есть места для размещения на ночлег туристов, проложена хорошая тропа вместо той - «тропы выживания».
Более подробную информацию об этой пещере и связанными с ней новыми находками и исследованием дайверов, опустившихся в воклюз Голубого озера на 88 метров, я описал в новом туристском путеводителе «По реке Белой к жемчужине Урала пещере Шульган-Таш».
Вадим Марушин
